Ф. Дуз-Хотимирский: "Шахматы – бесконечный лес. Шахматная теория – широкая лесная дорога, от которой идут просеки, дорожки, тропинки. Играя,
я тащил противника в темный лес шахматного творчества подальше от изученных дорог..."
Как возникла защита Грюнфельда.
В 1922 году Эрнст Грюнфельд играл матч с Альбертом Беккером. В четвертой партии, намереваясь воздвигнуть староиндийские построения (после ходов 1.d4 Кf6 2.c4 g6 3.Кс3), Грюнфельд по рассеянности продвинул пешку "d" на два поля вперед вместо одного. Сперва он расстроился, но пришлось играть. У "опечатки" Грюнфельда оказалось большое будущее.
Во время московского турнира 1936 года Капабланка полушутя-полусерьезно жаловался на молодых советских шахматистов – слишком хорошо знают теорию. Он говорил: "Эта молодежь меня на старости лет заставит взять в руки шахматные книги!"
У Ботвинника спросили: "Вы когда-нибудь меняете свое решение?"
Ботвинник ответил: "Только если я его еще не принял".
Участник мемориала М.И. Чигорина - 2000 после серии поражений: "Тяжело играть. Весь турнир меня преследуют сильные противники".
Матч между Говардом Стаунтоном и Уильямсом, проходивший в Лондоне в 1851 году, закончился поражением Стаунтона, который вел в счете +6-2=3... Дело в том, что в то время партии игрались без часов, а сэр Уильямс очень любил подумать. Стаунтон счел за благо сдать матч, так как некоторые партии длились по 20 часов!
Невымышленные истории Ю. Авербаха
В одном из полуфинальных соревнований на первенство страны я играл с молодым мастером из Еревана. В дебюте я разыграл вариант, который был тогда теоретикам не известен. Но мой противник отвечал на мои ходы молниеносно, почти не думая. Это меня насторожило, я стал играть очень осторожно, подолгу задумываясь над каждым ходом. Встреча закончилась вничью. По окончании партии я спросил:
- Наверное, Вам не раз приходилось играть этот вариант? Уж очень быстро и уверенно вы разыграли начало.
- Мне? – удивился мой противник. - А Вам? Ведь я повторял ходы вашей партии, которую Вы играли с Гургенидзе в прошлом году.
Московский мастер Блюменфельд много занимался психологией в шахматах и даже защитил на эту тему диссертацию. Обычно, когда его противник обдумывал свой очередной ход, Блюменфельд записывал ход своих мыслей. Однажды он играл с молодым шахматистом, который, заметив, что Блюменфельд что-то записывает, решил прочитать его записи. Шахматист сделал ход, встал и, подойдя к мастеру сзади, сумел прочитать: “очень боюсь хода ферзем на d5”. Вернувшись на свое место, шахматист быстро поставил ферзя на d5, снова встал, чтобы посмотреть очередную запись Блюменфельда. А мастер старательно, своим мелким неровным подчерком выводил: "Как я и ожидал, мой партнер попался в ловушку. Теперь я даю ему мат в три хода."
В партии с неким шахматистом К. у Блюменфельда возникла позиция, в которой он должен был сделать последний, контрольный, сороковой ход, и эти ходом он мог поставить своему противнику мат. Однако он сидел, погруженный в раздумье, и хода не делал. До контроля оставалось минут десять. Его партнер уже смирился с поражением. Но прошло пять, семь… девять… минут, часы все тикали, а Блюменфельд не делал хода. Флажок на его часах начал угрожающе подниматься. У его противника пробудилась надежда: вдруг мастер не видит мата, вдруг он просрочит время. Когда до падения флажка оставалось всего несколько секунд, Блюменфельд резко протянул руку и поставил мат.
- Над чем Вы так долго думали? – воскликнул его заметно перенервничавший противник. - Неужели Вы мата не видели?
- Мат я видел, - ответил Блюменфельд, - но я никак не мог понять, почему Вы не сдаетесь.
Гроссмейстер Котов славился оригинальной способностью – он отнимал очки у сильных противников и проигрывал, отдавая очки слабым. За это его величали Робин Гудом.
Однажды мастер Юдович играл в Москве, в турнире невысокого класса. Туры проходили два раза в неделю. В одно из воскресений он вместе с женой отправился гулять и по пути вдруг вспомнил, что ему нужно играть очередную партию. Оставив жену одну, Юдович помчался на турнир. Когда он появился в зале, на его часах оставалось всего 8 минут до контроля. Тогда не было жестких правил, что опоздание более чем на час, наказывалось “баранкой”, и Юдович был допущен к игре. И знаете, чем закончилась эта партия?
Его партнер просрочил время!
В одном из полуфинальных соревнований на первенство страны, мастер Вересов просрочил время на обдумывание. После игры он стал показывать партнеру, как он мог поставить мат в три и в пять ходов.
- Так почему же вы не давали мат? На что потратили время? – вопрошал его удивленный партнер.
- Решал, какой мат эффективнее.
Мастер Гульдин во время партии со мной подолгу размышлял над известными теоретическими ходами. По окончании игры я спросил:
- На что вы тратили время в дебюте? Хотели придумать что-то новое?
- Нет, дело совсем не в этом! – отмахнулся он. - Я не обнаружил у себя в кармане ключей от квартиры и ломал голову над тем, где я мог их оставить.
Некий мастер подготовил для своего очередного соперника, который любил играть ферзевый гамбит, коварную ловушку за черных. Но при жеребьевке выяснилось, что эту встречу он должен играть белыми. И все-таки он нашел выход. Зрители с удивлением наблюдали за началом этой партии:
1.d3 d5 2. d4
Таким путем мастер передал очередь хода противнику, и в дальнейшем тот угодил в подготовленную ловушку.
